Ушибы 

Читать произведение судьба человека. Шолохов судьба человека

На этой странице сайта выложена бесплатная книга Судьба человека автора, которого зовут Шолохов Михаил Александрович . На сайте сайт вы можете или скачать бесплатно книгу Судьба человека в форматах RTF, TXT, FB2 и EPUB, или же читать онлайн электронную книгу Шолохов Михаил Александрович - Судьба человека, причем без регистрации и без СМС.

Размер архива с книгой Судьба человека равен 31.13 KB


Шолохов Михаил
Судьба человека
Михаил Шолохов
Судьба человека
Рассказ
Евгении Григорьевне Левицкой,
члену КПСС с 1903 года
Первая послевоенная весна была на Верхнем Дону на редкость дружная и напористая. В конце марта из Приазовья подули теплые ветры, и уже через двое суток начисто оголились пески левобережья Дона, в степи вспухли набитые снегом лога и балки, взломав лед, бешено взыграли степные речки, и дороги стали почти совсем непроездны.
В эту недобрую пору бездорожья мне пришлось ехать в станицу Букановскую. И расстояние небольшое - всего лишь около шестидесяти километров, - но одолеть их оказалось не так-то просто. Мы с товарищем выехали до восхода солнца. Пара сытых лошадей, в струну натягивая постромки, еле тащила тяжелую бричку. Колеса по самую ступицу проваливались в отсыревший, перемешанный со снегом и льдом песок, и через час на лошадиных боках и стегнах, под тонкими ремнями шлеек, уже показались белые пышные хлопья мыла, а в утреннем свежем воздухе остро и пьяняще запахло лошадиным потом и согретым деготьком щедро смазанной конской сбруи.
Там, где было особенно трудно лошадям, мы слезали с брички, шли пешком. Под сапогами хлюпал размокший снег, идти было тяжело, но по обочинам дороги все еще держался хрустально поблескивавший на солнце ледок, и там пробираться было еще труднее. Только часов через шесть покрыли расстояние в тридцать километров, подъехали к переправе через речку Еланку.
Небольшая, местами пересыхающая летом речушка против хутора Моховского в заболоченной, поросшей ольхами пойме разлилась на целый километр. Переправляться надо было на утлой плоскодонке, поднимавшей не больше трех человек. Мы отпустили лошадей. На той стороне в колхозном сарае нас ожидал старенький, видавший виды "виллис", оставленный там еще зимою. Вдвоем с шофером мы не без опасения сели в ветхую лодчонку. Товарищ с вещами остался на берегу. Едва отчалили, как из прогнившего днища в разных местах фонтанчиками забила вода. Подручными средствами конопатили ненадежную посудину и вычерпывали из нее воду, пока не доехали. Через час мы были на той стороне Еланки. Шофер пригнал из хутора машину, подошел к лодке и сказал, берясь за весло:
- Если это проклятое корыто не развалится на воде, - часа через два приедем, раньше не ждите.
Хутор раскинулся далеко в стороне, и возле причала стояла такая тишина, какая бывает в безлюдных местах только глухою осенью и в самом начале весны. От воды тянуло сыростью, терпкой горечью гниющей ольхи, а с дальних прихоперских степей, тонувших в сиреневой дымке тумана, легкий ветерок нес извечно юный, еле уловимый аромат недавно освободившейся из-под снега земли.
Неподалеку, на прибрежном песке, лежал поваленный плетень. Я присел на него, хотел закурить, но сунув руку в правый карман ватной стеганки, к великому огорчению, обнаружил, что пачка "Беломора" совершенно размокла. Во время переправы волна хлестнула через борт низко сидевшей лодки, по пояс окатила меня мутной водой. Тогда мне некогда было думать о папиросах, надо было, бросив весло, побыстрее вычерпывать воду, чтобы лодка не затонула, а теперь, горько досадуя на свою оплошность, я бережно извлек из кармана раскисшую пачку, присел на корточки и стал по одной раскладывать на плетне влажные, побуревшие папиросы.
Был полдень. Солнце светило горячо, как в мае. Я надеялся, что папиросы скоро высохнут. Солнце светило так горячо, что я уже пожалел о том, что надел в дорогу солдатские ватные штаны и стеганку. Это был первый после зимы по-настоящему теплый день. Хорошо было сидеть на плетне вот так, одному, целиком покорясь тишине и одиночеству, и, сняв с головы старую солдатскую ушанку, сушить на ветерке мокрые после тяжелой гребли волосы, бездумно следить за проплывающими в блеклой синеве белыми грудастыми облаками.
Вскоре я увидел, как из-за крайних дворов хутора вышел на дорогу мужчина. Он вел за руку маленького мальчика, судя по росту - лет пяти-шести, не больше. Они устало брели по направлению к переправе, но, поравнявшись с машиной, повернули ко мне. Высокий, сутуловатый мужчина, подойдя вплотную, сказал приглушенным баском:
- Здорово, браток!
- Здравствуй. - Я пожал протянутую мне большую, черствую руку.
Мужчина наклонился к мальчику, сказал:
- Поздоровайся с дядей, сынок. Он, видать, такой же шофер, как и твой папанька. Только мы с тобой на грузовой ездили, а он вот эту маленькую машину гоняет.
Глядя мне прямо в глаза светлыми, как небушко, глазами, чуть-чуть улыбаясь, мальчик смело протянул мне розовую холодную ручонку. Я легонько потряс ее, спросил:
- Что же это у тебя, старик, рука такая холодная? На дворе теплынь, а ты замерзаешь?
С трогательной детской доверчивостью малыш прижался к моим коленям, удивленно приподнял белесые бровки.
- Какой же я старик, дядя? Я вовсе мальчик, и я вовсе не замерзаю, а руки холодные - снежки катал потому что.
Сняв со спины тощий вещевой мешок, устало присаживаясь рядом со мною, отец сказал:
- Беда мне с этим пассажиром. Через него и я подбился. Широко шагнешь он уже на рысь переходит, вот и изволь к такому пехотинцу приноравливаться. Там, где мне надо раз шагнуть, - я три раза шагаю, так и идем с ним враздробь, как конь с черепахой. А тут ведь за ним глаз да глаз нужен. Чуть отвернешься, а он уже по лужине бредет или леденику отломит и сосет вместо конфеты. Нет, не мужчинское это дело с такими пассажирами путешествовать, да еще походным порядком. - Он помолчал немного, потом спросил: - А ты что же, браток, свое начальство ждешь?
Мне было неудобно разуверять его в том, что я не шофер, и я ответил:
- Приходится ждать.
- С той стороны подъедут?
- Да.
- Не знаешь, скоро ли подойдет лодка?
- Часа через два.
- Порядком. Ну что ж, пока отдохнем, спешить мне некуда. А я иду мимо, гляжу: свой брат-шофер загорает. Дай, думаю, зайду, перекурим вместе. Одному-то и курить, и помирать тошно. А ты богато живешь, папироски куришь. Подмочил их, стало быть? Ну, брат, табак моченый, что конь леченый, никуда не годится. Давай-ка лучше моего крепачка закурим.
Он достал из кармана защитных летних штанов свернутый в трубку малиновый шелковый потертый кисет, развернул его, и я успел прочитать вышитую на уголке надпись: "Дорогому бойцу от ученицы 6-го класса Лебедянской средней школы".
Мы закурили крепчайшего самосада и долго молчали. Я хотел было спросить, куда он идет с ребенком, какая нужда его гонит в такую распутицу, но он опередил меня вопросом:
- Ты что же, всю войну за баранкой?
- Почти всю.
- На фронте?
- Да.
- Ну, и мне там пришлось, браток, хлебнуть горюшка по ноздри и выше.
Он положил на колени большие темные руки, сгорбился. Я сбоку взглянул на него, и мне стало что-то не по себе... Видали вы когда-нибудь глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть? Вот такие глаза были у моего случайного собеседника.
Выломав из плетня сухую искривленную хворостинку, он с минуту молча водил ею по песку, вычерчивая какие-то замысловатые фигуры, а потом заговорил:
- Иной раз не спишь ночью, глядишь в темноту пустыми глазами и думаешь: "За что же ты, жизнь, меня так покалечила? За что так исказнила?" Нету мне ответа ни в темноте, ни при ясном солнышке... Нету и не дождусь! - И вдруг спохватился: ласково подталкивая сынишку, сказал: - Пойди, милок, поиграйся возле воды, у большой воды для ребятишек всегда какая-нибудь добыча найдется. Только, гляди, ноги не промочи!
Еще когда мы в молчании курили, я, украдкой рассматривая отца и сынишку, с удивлением отметил про себя одно, странное на мой взгляд, обстоятельство Мальчик был одет просто, но добротно: и в том, как сидела на нем подбитая легкой, поношенной цигейкой длиннополая курточка, и в том, что крохотные сапожки были сшиты с расчетом надевать их на шерстяной носок, и очень искусный шов на разорванном когда-то рукаве курточки - все выдавало женскую заботу, умелые материнские руки. А отец выглядел иначе: прожженный в нескольких местах ватник был небрежно и грубо заштопан, латка на выношенных защитных штанах не пришита как следует, а скорее наживлена широкими, мужскими стежками; на нем были почти новые солдатские ботинки, но плотные шерстяные носки изъедены молью, их не коснулась женская рука... Еще тогда я подумал: "Или вдовец, или живет не в ладах с женой".
Но вот он, проводив глазами сынишку, глухо покашлял, снова заговорил, и я весь превратился в слух.
- Поначалу жизнь моя была обыкновенная. Сак я уроженец Воронежской губернии, с тысяча девятьсотого года рождения. В гражданскую войну был в Красной Армии, в дивизии Киквидзе. В голодный двадцать второй год подался на Кубань, ишачить на кулаков, потому и уцелел. А отец с матерью и сестренкой дома померли от голода. Остался один. Родни - хоть шаром покати, - нигде, никого, ни одной души. Ну, через год вернулся с Кубани, хатенку продал, поехал в Воронеж. Поначалу работал в плотницкой артели, потом пошел на завод, выучился на слесаря. Вскорости женился. Жена воспитывалась в детском доме. Сиротка. Хорошая попалась мне девка! Смирная веселая, угодливая и умница, не мне чета. Она с детства узнала, почем фунт лиха стоит, может, это и сказалось на ее характере. Со стороны глядеть - не так уж она была из себя видная, но ведь я-то не со стороны на нее глядел, а в упор. И не было для меня красивее и желанней ее, не было на свете и не будет!
Придешь с работы усталый, а иной раз и злой, как черт. Нет, на грубое слово она тебе не нагрубит в ответ. Ласковая, тихая, не знает, где тебя усадить, бьется, чтобы и при малом достатке сладкий кусок тебе сготовить. Смотришь на нее и отходишь сердцем, а спустя немного обнимешь ее, скажешь: "Прости, милая Иринка, нахамил я тебе. Понимаешь, с работой у меня нынче не заладилось". И опять у нас мир, и у меня покой на душе. А ты знаешь, браток, что это означает для работы? Утром я встаю как встрепанный, иду на завод, и любая работа у меня в руках кипит и спорится! Вот что это означает - иметь умную жену-подругу.
Приходилось кое-когда после получки и выпивать с товарищами. Кое-когда бывало и так, что идешь домой и такие кренделя ногами выписываешь, что со стороны, небось, глядеть страшно. Тесна тебе улица, да и шабаш, не говоря уже про переулки. Парень я был тогда здоровый и сильный, как дьявол, выпить мог много, а до дому всегда добирался на своих ногах. Но случалось иной раз и так, что последний перегон шел на первой скорости, то есть на четвереньках, однако же добирался. И опять же ни тебе упрека, ни крика, ни скандала. Только посмеивается моя Иринка, да и то осторожно, чтобы я спьяну не обиделся. Разует меня и шепчет: "Ложись к стенке, Андрюша, а то сонный упадешь с кровати". Ну, я, как куль с овсом, упаду, и все поплывет перед глазами. Только слышу сквозь сон, что она по голове меня тихонько гладит рукою и шепчет что-то ласковое, жалеет, значит...
Утром она меня часа за два до работы на ноги подымет, чтобы я размялся. Знает, что на похмелье я ничего есть не буду, ну, достанет огурец соленый или еще что-нибудь по легости, нальет граненый стаканчик водки. "Похмелись, Андрюша, только больше не надо, мой милый". Да разве же можно не оправдать такого доверия? Выпью, поблагодарю ее без слов, одними глазами, поцелую и пошел на работу, как миленький. А скажи она мне, хмельному, слово поперек, крикни или обругайся, и я бы, как бог свят, и на второй день напился. Так бывает в иных семьях, где жена дура; насмотрелся я на таких шалав, знаю.
Вскорости дети у нас пошли. Сначала сынишка родился, через год еще две девочки... Тут я от товарищей откололся. Всю получку домой несу, семья стала числом порядочная, не до выпивки. В выходной кружку пива выпью и на этом ставлю точку.
В двадцать девятом году завлекли меня машины. Изучил автодело, сел за баранку на грузовой. Потом втянулся и уже не захотел возвращаться на завод. За рулем показалось мне веселее. Так и прожил десять лет и не заметил, как они прошли. Прошли как будто во сне. Да что десять лет! Спроси у любого пожилого человека - приметил он, как жизнь прожил? Ни черта он не приметил! Прошлое - вот как та дальняя степь в дымке. Утром я шел по ней, все было ясно кругом, а отшагал двадцать километров, и вот уже затянула степь дымка, и отсюда уже не отличишь лес от бурьяна, пашню от травокоса...
Работал я эти десять лет и день и ночь. Зарабатывал хорошо, и жили мы не хуже людей. И дети радовали: все трое учились на "отлично", а старшенький, Анатолий, оказался таким способным к математике, что про него даже в центральной газете писали. Откуда у него проявился такой огромадный талант к этой науке, я и сам, браток, не знаю. Только очень мне это было лестно, и гордился я им, страсть как гордился!
За десять лет скопили мы немного деньжонок и перед войной поставили тебе домишко об двух комнатах, с кладовкой и коридорчиком. Ирина купила двух коз. Чего еще больше надо? Дети кашу едят с молоком, крыша над головою есть, одеты, обуты, стало быть, все в порядке. Только построился я неловко. Отвели мне участок в шесть соток неподалеку от авиазавода. Будь моя хибарка в другом месте, может, и жизнь сложилась бы иначе...
А тут вот она, война. На второй день повестка из военкомата, а на третий - пожалуйте в эшелон. Провожали меня все четверо моих: Ирина, Анатолий и дочери - Настенька и Олюшка. Все ребята держались молодцом. Ну, у дочерей - не без того, посверкивали слезинки. Анатолий только плечами передергивал, как от холода, ему к тому времени уже семнадцатый, год шел, а Ирина моя... Такой я ее за все семнадцать лет нашей совместной жизни ни разу не видал. Ночью у меня на плече и на груди рубаха от ее слез не просыхала, и утром такая же история... Пришли на вокзал, а я на нее от жалости глядеть не могу: губы от слез распухли, волосы из-под платка выбились, и глаза мутные, несмысленные, как у тронутого умом человека. Командиры объявляют посадку, а она упала мне на грудь, руки на моей шее сцепила и вся дрожит, будто подрубленное дерево... И детишки ее уговаривают, и я, - ничего не помогает! Другие женщины с мужьями, с сыновьями разговаривают, а моя прижалась ко мне, как лист к ветке, и только вся дрожит, а слова вымолвить не может. Я и говорю ей: "Возьми же себя в руки, милая моя Иринка! Скажи мне хоть слово на прощанье". Она и говорит, и за каждым словом всхлипывает: "Родненький мой... Андрюша... не увидимся мы с тобой... больше... на этом... свете"...
Тут у самого от жалости к ней сердце на части разрывается, а тут она с такими словами. Должна бы понимать, что мне тоже нелегко с ними расставаться, не к теще на блины собрался. Зло меня тут взяло! Силой я разнял ее руки и легонько толкнул в плечи. Толкнул вроде легонько, а сила-то у меня! была дурачья; она попятилась, шага три ступнула назад и опять ко мне идет мелкими шажками, руки протягивает, а я кричу ей: "Да разве же так прощаются? Что ты меня раньше времени заживо хоронишь?!" Ну, опять обнял ее, вижу, что она не в себе...
Он на полуслове резко оборвал рассказ, и в наступившей тишине я услышал, как у него что-то клокочет и булькает в горле. Чужое волнение передалось и мне. Искоса взглянул я на рассказчика, но ни единой слезинки не увидел в его словно бы мертвых, потухших глазах. Он сидел, понуро склонив голову, только большие, безвольно опущенные руки мелко дрожали, дрожал подбородок, дрожали твердые губы...
- Не надо, друг, не вспоминай! - тихо проговорил я, но он, наверное, не слышал моих слов и, каким-то огромным усилием воли поборов волнение, вдруг сказал охрипшим, странно изменившимся голосом:
- До самой смерти, до последнего моего часа, помирать буду, а не прощу себе, что тогда ее оттолкнул!..
Он снова и надолго замолчал. Пытался свернуть папиросу, но газетная бумага рвалась, табак сыпался на колени. Наконец он все же кое-как сделал кручёнку, несколько раз жадно затянулся и, покашливая, продолжал:
- Оторвался я от Ирины, взял ее лицо в ладони, целую, а у нее губы как лед. С детишками попрощался, бегу к вагону, уже на ходу вскочил на подножку.

Надеемся, что книга Судьба человека автора Шолохов Михаил Александрович вам понравится!
Если это произойдет, то можете порекомендовать книгу Судьба человека своим друзьям, проставив ссылку на страницу с произведением Шолохов Михаил Александрович - Судьба человека.
Ключевые слова страницы: Судьба человека; Шолохов Михаил Александрович, скачать, читать, книга и бесплатно

В этом рассказе Шолохов изобразил судьбу рядового советского человека, прошедшего войну, плен, испытавшего много боли, тягот, потерь, лишений, но не сломленного ими и сумевшего сохранить теплоту души.
Впервые мы встречаем главного героя Андрея Соколова у переправы. Представление о нем мы получаем через впечатление рассказчика. Соколов- высокий, сутуловатый мужчина, у него большие темные руки, глаза «словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть». Жизнь оставило в его внешности глубокие и страшные следы. Но он говорит о своей жизни, что она была у него обыкновенная, хотя, как мы узнали позже, на самом деле она была полна ужасных потрясений. Но Андрей Соколов не считает, что Бог должен дать ему больше, чем другим.
А во время войны многих русских людей постигла такая же трагическая судьба. Андрей Соколов, словно ненароком, поведал случайному встречному горестную историю, которая произошла именно с ним, а перед нашими глазами встал обобщенный образ русского человека, наделенный чертами подлинной человечности и настоящего героизма.
Шолохов использовал здесь композицию «рассказ в рассказе». Соколов сам повествует о своей судьбе, этим писатель добивается того, что все звучит искренне и достоверно, и мы верим в реальное существование героя. Многое накопилось, наболело в его душе, и вот, встретив случайного слушателя, он поведал ему о всей своей жизни. Андрей Соколов прошел свой путь, как и многие советские люди: довелось ему и в Красной Армии послужить, и страшный голод, от которого умерли все его близкие, испытать, и на кулаков «поишачить». Потом он пошел на завод, стал рабочим.
Когда Соколов женился, в его жизни появилась светлая полоса. Его счастье было в семье. О жене Ирине он отзывался с любовью и нежностью. Она была умелой хранительницей домашнего очага, старалась создать в доме уют и теплую атмосферу, и это у неё получалось, за что муж ей был безмерно благодарен. Между ними было полное взаимопонимание. Андрей сознавал, что она тоже в жизни хлебнула много горя, для него в Ирине важна была не внешность; он видел её главное достоинство - прекрасную душу. А она, когда н приходил злой с работы, не озлоблялась в ответ, не отгораживалась от него колючей стеной, а стремилась снять напряжение лаской и любовью, понимая, что мужу приходиться много и тяжело работать, чтобы обеспечить им безбедное существование. Они создали друг для друга свой маленький мирок, куда она пыталась не пускать злобу внешнего мира, что ей удавалось, и они были счастливы вместе. Когда у них появились дети, Соколов откололся от товарищей с их пьянками, всю получку стал приносить домой. В этом проявилось его качество абсолютного отсутствия эгоизма по отношению к семье. Андрей Соколов нашел свое нехитрое счастье: жена- умница, дети- отличники, свой собственный домик, скромный достаток- это все, что ему было нужно. У Соколова очень простые запросы. Для него важны духовные ценности, а не материальные.
Но война разрушила его жизнь, как и тысячи жизней других людей.
Андрей Соколов пошел на фронт выполнять свой гражданский долг. Тяжело ему казалось прощание с семьей. Сердце его жены предчувствовало, что эта разлука навсегда. Тогда он оттолкнул на мгновение, разозлился, посчитав, что она его «заживо хоронит», а вышло все наоборот: он вернулся, а семья погибла. Эта потеря для него - страшное горе, и сейчас он винит себя за каждую мелочь, вспоминает каждый свой шаг: не обидел ли чем-нибудь жену, не сделал ли когда-либо ошибки, где недодал тепла своим близким. И с невыразимой болью он говорит: «До самой смерти, до последнего моего часа, помирать буду, а не прощу себе, что тогда её оттолкнул!» Это потому, что нечего нельзя вернуть, ничего нельзя изменить, все самое дорогое утеряно навсегда. Но соколов несправедливо себя обвиняет, потому что он сделал все, что мог, чтобы вернуться живым, и честно выполнял этот долг.
Когда нужно было отвезти боеприпасы батарее, оказавшейся без снарядов под вражеским огнем, командир автороты спросил: «Проскочишь Соколов?» Но для него этот вопрос изначально был решенный: «А тут и спрашивать нечего было. Там товарищи мои, может погибают, а я тут чухаться буду?» ради товарищей он, не задумывался, готов подвергнуть себя любой опасности, даже пожертвовать собой: «какая же тут может быть осторожность, когда там ребята с пустыми руками воюют, когда дорога вся артогнём простреливается». И в его машину попал снаряд, и Соколов оказался пленником. Много боли, тягостей, унижений претерпел он в плену, но в любой ситуации он сохранял свое человеческое достоинство. Когда немец велел снять ему сапоги, то он протянул тому и портянки, чем поставил фашиста в глупое положение в глазах товарищей. И враги смеялись не над унижением русского солдата, а над своим же.
Это качество Соколова проявилось и в сцене в церкви, когда он услышал, что один из солдат угрожал молодому командиру его выдать. Соколову противна мысль, что русский человек способен на такое гнусное предательство. Андрей задушил негодяя, и ему стало так отвратительно, «будто он не человека, а какого-то гада душил». Соколов пытался бежать из плена, он во что бы то ни стало хотел вернуться к своим». Однако в первый раз ему это не удалось, его нашли с собаками, избили, истерзали и посадили в карцер на месяц. Но это его не сломило, мечта о побеге у него осталась. Его поддерживала мысль о том, что на Родине его ждут, и должны дождаться. В плену он переживал «нелюдские муки», как и тысячи других русских военнопленных. Их жестоко избивали, морили голодом, кормили так, что - бы только могли держаться на ногах, давили непосильной работой. Добивали и новости о немецких победах. Но и это не сломило несгибаемый дух русского солдата, вырвались из груди Соколова горькие слова протеста: «Им по четыре кубометра выработки надо, а на могилу каждому из нас и одного кубометра через глаза хватит». И какой-то подлец донес командиру лагеря об этом. Вызвали Соколова к лагерфюреру, а это означало растрел. Андрей шел и прощался с окружающим миром, но не себя жалел он в эти минуты, а жену Ирину и детей, однако прежде всего он думал о том, чтобы собраться с духом и бесстрашно глядеть в лицо смерти, не уронить чести русского солдата перед врагами.
Но впереди его еще ожидала испытание. Немец перед расстрелом предложил Андрею выпить за победу немецкого оружия и дал кусочек хлеба с салом. Это было серьезным испытанием для изголодавшегося до смерти человека. Но у Соколова была несгибаемая и поразительной силы патриотизм. Даже перед смертью, доведенный до физического истощения, он не поступился своим принципам, не стал пить за победу врагов, он выпил за свою погибель, он не стал закусывать и после первого, и после второго стакана и лишь после третьего откусил маленький кусочек. Даже немцы, не считавшие русских пленных за людей, были поражены удивительной стойкостью и чувством высочайшего человеческого достоинства русского солдата. Его мужество спасло ему жизнь, его даже наградили хлебом и салом, которое он честно разделил с товарищами.
В конце концов, Соколову удалось сбежать, но и тут он думал о долге перед Родиной и привез с собой немецкого инженера с ценной информацией. Андрей Соколов тем самым является образцом патриотизма, присущего русскому народу.
Но жизнь не пощадила Андрея, он не был исключением среди тысяч трагических судеб. Война отняла у него семью, и в самый День Победы его гордость – единственного сына. Но она не смогла уничтожить дух русского человека. Андрей сумел сохранить в душе теплоту для маленького мальчика, сиротки, которого нашёл у дверей чайной и стал для него отцом. Соколов не мог жить только для себя, это казалось ему бессмысленно, ему нужно было о ком то заботиться, на кого-то обратить не растраченную любовь к утерянной на всегда семье. В этом мальчике сосредоточилась теперь вся жизнь Соколова. И даже когда его постигла очередная неудача: подвернулась под машину на дороге злосчастная корова, и от него несправедливо отобрали водительские права, он не озлобился, потому что теперь у него был маленький человечек, для которого стоит жить и сохранять душевное тепло.
Вот так Шолохов представил перед нами нелёгкую жизнь одного рядового русского человека. Он – обыкновенный солдат – труженик, каких в Советской Армии насчитывались миллионы. И даже трагедия, пережитая им, не является исключительной: в годы нашествия фашистов на нашу страну многие люди потеряли своих самых дорогих и близких.
Таким образом, мы видим за этой личной, индивидуальной судьбой судьбу всего русского народа, народа-героя, вынесшего на своих плечах все тяготы и ужасы войны, отстоявшего в непосильной борьбе с врагом свободу своей Родины.


Михаил Александрович Шолохов

СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА

Евгении Григорьевне Левицкой

члену КПСС с 1903 года

Первая послевоенная весна была на Верхнем Дону на редкость дружная и напористая. В конце марта из Приазовья подули теплые ветры, и уже через двое суток начисто оголились пески левобережья Дона, в степи вспухли набитые снегом лога и балки, взломав лед, бешено взыграли степные речки, и дороги стали почти совсем непроездны.

В эту недобрую пору бездорожья мне пришлось ехать в станицу Букановскую. И расстояние небольшое - всего лишь около шестидесяти километров, - но одолеть их оказалось не так-то просто. Мы с товарищем выехали до восхода солнца. Пара сытых лошадей, в струну натягивая постромки, еле тащила тяжелую бричку. Колеса по самую ступицу проваливались в отсыревший, перемешанный со снегом и льдом песок, и через час на лошадиных боках и стегнах, под тонкими ремнями шлеек, уже показались белые пышные хлопья мыла, а в утреннем свежем воздухе остро и пьяняще запахло лошадиным потом и согретым деготьком щедро смазанной конской сбруи.

Там, где было особенно трудно лошадям, мы слезали с брички, шли пешком. Под сапогами хлюпал размокший снег, идти было тяжело, но по обочинам дороги все еще держался хрустально поблескивавший на солнце ледок, и там пробираться было еще труднее. Только часов через шесть покрыли расстояние в тридцать километров, подъехали к переправе через речку Еланку.

Небольшая, местами пересыхающая летом речушка против хутора Моховского в заболоченной, поросшей ольхами пойме разлилась на целый километр. Переправляться надо было на утлой плоскодонке, поднимавшей не больше трех человек. Мы отпустили лошадей. На той стороне в колхозном сарае нас ожидал старенький, видавший виды «виллис», оставленный там еще зимою. Вдвоем с шофером мы не без опасения сели в ветхую лодчонку. Товарищ с вещами остался на берегу. Едва отчалили, как из прогнившего днища в разных местах фонтанчиками забила вода. Подручными средствами конопатили ненадежную посудину и вычерпывали из нее воду, пока не доехали. Через час мы были на той стороне Еланки. Шофер пригнал из хутора машину, подошел к лодке и сказал, берясь за весло:

Если это проклятое корыто не развалится на воде, - часа через два приедем, раньше не ждите.

Хутор раскинулся далеко в стороне, и возле причала стояла такая тишина, какая бывает в безлюдных местах только глухою осенью и в самом начале весны. От воды тянуло сыростью, терпкой горечью гниющей ольхи, а с дальних прихоперских степей, тонувших в сиреневой дымке тумана, легкий ветерок нес извечно юный, еле уловимый аромат недавно освободившейся из-под снега земли.

Неподалеку, на прибрежном песке, лежал поваленный плетень. Я присел на него, хотел закурить, но, сунув руку в правый карман ватной стеганки, к великому огорчению, обнаружил, что пачка «Беломора» совершенно размокла. Во время переправы волна хлестнула через борт низко сидевшей лодки, по пояс окатила меня мутной водой. Тогда мне некогда было думать о папиросах, надо было, бросив весло, побыстрее вычерпывать воду, чтобы лодка не затонула, а теперь, горько досадуя на свою оплошность, я бережно извлек из кармана раскисшую пачку, присел на корточки и стал по одной раскладывать на плетне влажные, побуревшие папиросы.

Был полдень. Солнце светило горячо, как в мае. Я надеялся, что папиросы скоро высохнут. Солнце светило так горячо, что я уже пожалел о том, что надел в дорогу солдатские ватные штаны и стеганку. Это был первый после зимы по-настоящему теплый день. Хорошо было сидеть на плетне вот так, одному, целиком покорясь тишине и одиночеству, и, сняв с головы старую солдатскую ушанку, сушить на ветерке мокрые после тяжелой гребли волосы, бездумно следить за проплывающими в блеклой синеве белыми грудастыми облаками.

Вскоре я увидел, как из-за крайних дворов хутора вышел на дорогу мужчина. Он вел за руку маленького мальчика, судя по росту - лет пяти-шести, не больше. Они устало брели по направлению к переправе, но, поравнявшись с машиной, повернули ко мне. Высокий, сутуловатый мужчина, подойдя вплотную, сказал приглушенным баском:

Здорово, браток!

Здравствуй. - Я пожал протянутую мне большую, черствую руку.

Мужчина наклонился к мальчику, сказал:

Поздоровайся с дядей, сынок. Он, видать, такой же шофер, как и твой папанька. Только мы с тобой на грузовой ездили, а он вот эту маленькую машину гоняет.

Глядя мне прямо в глаза светлыми, как небушко, глазами, чуть-чуть улыбаясь, мальчик смело протянул мне розовую холодную ручонку. Я легонько потряс ее, спросил:

Что же это у тебя, старик, рука такая холодная? На дворе теплынь, а ты замерзаешь?

С трогательной детской доверчивостью малыш прижался к моим коленям, удивленно приподнял белесые бровки.

Какой же я старик, дядя? Я вовсе мальчик, и я вовсе не замерзаю, а руки холодные - снежки катал потому что.

Сняв со спины тощий вещевой мешок, устало присаживаясь рядом со мною, отец сказал:

Беда мне с этим пассажиром! Через него и я подбился. Широко шагнешь - он уже на рысь переходит, вот и изволь к такому пехотинцу приноравливаться. Там, где мне надо раз шагнуть, - я три раза шагаю, так и идем с ним враздробь, как конь с черепахой. А тут ведь за ним глаз да глаз нужен. Чуть отвернешься, а он уже по лужине бредет или леденику отломит и сосет вместо конфеты. Нет, не мужчинское это дело с такими пассажирами путешествовать, да еще походным порядком. - Он помолчал немного, потом спросил: - А ты что же, браток, свое начальство ждешь?

Мне было неудобно разуверять его в том, что я не шофер, и я ответил:

Приходится ждать.

С той стороны подъедут?

Не знаешь, скоро ли подойдет лодка?

Часа через два.

Порядком. Ну что ж, пока отдохнем, спешить мне некуда. А я иду мимо, гляжу: свой брат-шофер загорает. Дай, думаю, зайду, перекурим вместе. Одному-то и курить и помирать тошно. А ты богато живешь, папироски куришь. Подмочил их, стало быть? Ну, брат, табак моченый, что конь леченый, никуда не годится. Давай-ка лучше моего крепачка закурим.

Сочинение

Русский человек вынес все ужасы войны и ценой личных утрат завоевал победу, независимость своей родины. Лучшие черты русского характера, благодаря силе которого была одержана победа в Великой Отечественной войне, М. Шолохов воплотил в главном герое рассказа - Андрее Соколове. Это такие черты, как стойкость, терпение, скромность, чувство человеческого достоинства.

В начале рассказа автор спокойно повествует о приметах первой послевоенной весны, он как бы подготавливает нас к встрече с главным героем, Андреем Соколовым, глаза которого «словно присыпанные пеплом, наполненные неизбывной смертной тоской». Шолоховский герой вспоминает о прошлом сдержанно, устало, перед исповедью он «сгорбился», положил на колени большие, темные руки. Все это дает нам почувствовать, насколько трагична судьба этого человека.

Перед нами проходит жизнь обыкновенного человека, русского солдата Андрея Соколова. Он с детства узнал, почем «фунт лиха», сражался в гражданскую войну. Скромный труженик, отец семейства, он был по-своему счастлив. Война поломала жизнь этого человека, оторвала его от дома, от семьи. Андрей Соколов уходит на фронт. С начала войны, в первые же ее месяцы он был дважды ранен, контужен. Но самое страшное ждало героя впереди - он попадает в фашистский плен.

Герою пришлось испытать нечеловеческие муки, тяготы, терзания. Два года Андрей Соколов стойко переносил ужасы фашистского плена. Он пытается бежать, но неудачно, расправляется с трусом, предателем, который готов, спасая свою шкуру, выдать командира. С большой наглядностью чувство собственного достоинства, огромная сила духа и выдержка раскрылись в нравственном поединке Соколова с комендантом концлагеря. Измученный, истощенный, обессиленный узник готов встретить смерть с таким мужеством и выдержкой, что это поражает даже потерявшего человеческий облик фашиста.

Андрею все же удается бежать, и он снова становится солдатом. Не раз смерть смотрела ему в глаза, но он до конца оставался человеком. И все же самые серьезные испытания выпали на долю героя, когда он вернулся домой. Вышедший из войны победителем, Андрей Соколов потерял все, что у него было в жизни. На месте, где стоял дом, построенный его руками, темнела воронка от немецкой авиабомбы... Погибли все члены его семьи. Он говорит своему случайному собеседнику: «Иной раз не спишь ночью, глядишь в темноту пустыми глазами и думаешь: «За что же ты, жизнь, меня так покалечила?» Нету мне ответа ни в темноте, ни при ясном солнышке...»

После всего, что пережил этот человек, он, казалось бы, должен был озлобиться, ожесточиться. Однако жизнь не смогла сломить Андрея Соколова, она изранила, но не убила в нем живую душу. Всю теплоту своей души герой отдает усыновленному им сироте Ванюше, мальчишке со «светлыми, как небушко, глазами». И то, что он усыновляет Ваню, подтверждает нравственную силу Андрея Соколова, сумевшего после стольких потерь начать жизнь сначала. Этот человек побеждает горе, продолжает жить. «И хотелось бы думать, - пишет Шолохов, - что этот русский человек, человек несгибаемой воли, выдюжит, и около отцовского плеча вырастет тот, который, повзрослев, сможет все выдержать, все преодолеть на своем пути, если к этому позовет его Родина».

Рассказ Михаила Шолохова «Судьба человека» проникнут глубокой, светлой верой в человека. Его заглавие символично: это не просто судьба солдата Андрея Соколова, а рассказ о судьбе русского человека, простого солдата, вынесшего на себе все тяготы войны.

Писатель показывает, какой огромной ценой была завоевана победа в Великой Отечественной войне и кто был настоящим героем этой войны. Образ Андрея Соколова вселяет в нас глубокую веру в нравственную силу русского человека. В «Судьбе человека» Шолохов напоминает читателю о тех бедствиях, которые принесла русскому народу Великая Отечественная война, о стойкости человека, выдержавшего все мучения и не сломившегося. Рассказ Шолохова пронизан безграничной верой в душевные силы русского человека.

Сюжет строится на ярких психологических эпизодах. Проводы на фронт, плен, попытка бегства, второй побег, известие о семье. Такого богатого материала хватило бы на целый роман, но Шолохов сумел уместить его в небольшом рассказе.

В основу сюжета Шолоховым была положена реальная история, рассказанная автору в первый послевоенный год, простым шофером, только что вернувшимся с войны. В рассказе звучат два голоса: «ведет» Андрей Соколов - главный герой. Второй голос-голос автора, слушателя, случайного собеседника.

Голос Андрея Соколова в рассказе - это откровенная исповедь. Обо всей своей жизни он рассказал незнакомому человеку, выплеснул все то, что годами держал в душе. Удивительно безошибочно найден пейзажный фон для рассказа Андрея Соколова. Стык зимы и весны. И кажется, только в таких обстоятельствах история жизни русского солдата могла прозвучать с захватывающей откровенностью исповеди.

Этому человеку нелегко пришлось в жизни. Он уходит на фронт, попадает в плен с нечеловеческими условиями существования. А ведь у него был выбор, он мог бы обеспечить себе сносную жизнь, согласившись доносить на собственных товарищей.

Однажды на работах Андрей Соколов неосторожно высказался о немцах. Его высказывание нельзя назвать репликой, брошенной в адрес врага, это был крик души: «Да одного квадратного метра этих каменных плит много для могилы каждого из нас».

Заслуженной наградой явилась возможность повидать семью. Но, приехав домой, Андрей Соколов узнает, что семья era погибла, а на месте, где стоял родной дом - глубокая яма, поросшая бурьяном. Сын Андрея погибает в последние дни войны, когда до долгожданной победы было рукой подать.

Голос автора помогает нам осмыслить человеческую жизнь как явление целой эпохи, увидеть в ней общечеловеческое содержание и смысл. Но в рассказе Шолохова прозвучал еще один голос-звонкий, чистый детский голосок, казалось, не ведающий полной меры всех бед и несчастий, выпадающих на человеческую долю. Появившись в начале рассказа столь беззаботно-звонко, он уйдет затем, этот мальчик, чтобы в финальных сценах стать непосредственным участником, действующим лицом высокой человеческой трагедии.

Все, что осталось в жизни Соколова - воспоминания о семье и нескончаемая дорога. Но жизнь не может состоять из одних черных полос. Судьба Андрея Соколова свела его с мальчуганом лет шести, таким же одиноким, как и он сам. Никому не нужен был чумазый парнишка Ванятка. Только Андрей Соколов пожалел сироту, усыновил Ванюшу, отдал ему всю нерастраченную отцовскую любовь.

Это был подвиг, подвиг не только в нравственном смысле этого слова, но и в героическом. В отношении Андрея Соколова к детству, к Ванюше, гуманизм одержал великую победу. Он восторжествовал над античеловечностью фашизма, над разрушениями и утратами.

Шолохов акцентирует внимание читателя не только на эпизоде встречи Соколова с сиротой Ваней. Очень колоритной также является сцена в церкви. Немцы расстреляли человека только из-за того, что он попросился выйти на улицу, дабы не осквернить Божий храм. В той же церкви Андрей Соколов убивает человека. Соколов убил труса, который готов был предать своего командира.

Сколько всего в своей жизни вытерпел Андрей Соколов, но не озлобился на судьбу, на людей, остался человеком с доброй душой, чутким сердцем, способным любить и сострадать. Стойкость, цепкость в борьбе за жизнь, дух отваги и товарищества - эти качества не только остались неизменными в характере Андрея Соколова, но и приумножились. Шолохов учит гуманизму. Это понятие никак нельзя превращать в красивое слово. Ведь даже самые изощренные критики, рассуждая на тему гуманизма в рассказе «Судьба человека», говорят о великом нравственном подвиге. Присоединяясь к мнению критиков, хочется добавить одно: нужно быть настоящим человеком, чтобы суметь вынести все горе, слезы, расставание, смерть родных, боль унижений и оскорблений и не стать после этого зверем с хищным взглядом и вечно озлобленной душой, а остаться человеком.
Нужен реферат, с

Другие сочинения по этому произведению

«Борьба есть условие жизни…» (В. Г. Белинский) «Война — самое чудовищное явление на земле» (по рассказу М. Шолохова «Судьба человека»). «Всякая благородная личность глубоко осознает свою кровную связь с отечеством…» (В.Г. Белинский). «Русский чудо-человек...» (по рассказу «Судьба человека») Анализ рассказа М. А. Шолохова «Судьба человека» Анализ рассказа М.Шолохова «Судьба человека» Анализ финала рассказа М. А. Шолохова «Судьба человека» Гуманизм в рассказе Шолохова «Судьба человека» Гуманистическая тема в рассказе М. Шолохова Судьба человека Гуманистическая тема в рассказе М. А. Шолохова «Судьба человека». Жизненный путь Андрея Соколова (по рассказу М. А. Шолохова «Судьба человека») Изображение русского характера в рассказе М. А. Шолохова «Судьба человека» Истинная красота человека (по повести М. А. Шолохова «Судьба человека»). Как в финале рассказа «Судьба человека» проявилась авторская позиция? Какое значение имеет встреча Андрея Соколова и Ванюши для каждого из них? (по повести М. А. Шолохова «Судьба человека») Литературный герой в рассказе М. Шолохова «Судьба человека» Мои размышления о рассказе М. А. Шолохова «Судьба человека» Нравственная сила русского человека (по рассказу М. Шолохова "Судьба человека") Нравственный подвиг человека в рассказе Шолохова "Судьба человека" Образ Андрея Соколова в рассказе М. А. Шолохова «Судьба человека» Образ воина-труженика в рассказе М. А. Шолохова «Судьба человека» Образ русского человека в рассказе М. А. Шолохова «Судьба человека» Подвиг человека на войне (по рассказу М. А. Шолохова «Судьба человека») Проблема нравственного выбора человека в рассказе М. А. Шолохова «Судьба человека». Проблематика рассказа М. Шолохова «Судьба человека» Рассказ М. А. Шолохова «Судьба человека» Рассказ М. Шолохова "Судьба человека" Рецензия на рассказ М. Шолохова «Судьба человека». Русский характер (О рассказе "Судьба человека") Сочинение-отзыв по рассказу М. А. Шолохова «Судьба человека» Судьба военного поколения Судьба семьи в судьбе страны (по рассказу М. А. Шолохова «Судьба человека») Судьба человека (по рассказам М. А. Шолохова «Судьба человека» и А. И. Солженицына «Матренин двор») Сцена допроса Андрея Соколова Мюллером (Анализ эпизода рассказа М. А. Шолохова «Судьба человека») Тема героизма русского народа в рассказе М. Шолохова «Судьба человека» Тема русского характера в рассказе М.А. Шолохова "Судьба человека" Тема трагедии русского народа в рассказе М. Шолохова «Судьба человека» Художественные особенности рассказа М. Шолохова «Судьба человека» Тема войны в рассказе Шолохова «Судьба человека» Мои рассуждения над рассказом Шолохова «Судьба человека» Проблема нравственного выбора в рассказе Шолохова «Судьба человека» Образ главного героя в рассказе Шолохова «Судьба человека» Тяжелое время войны и судьба человека (по произведению «Судьба человека») Судьба человека – судьба народная. (по рассказу Шолохова "Судьба человека") Проблема нравственного выбора человека в рассказе Шолохова «Судьба человека» Сочинение размышление по рассказу М. А. Шолохова «Судьба человека» Художественное своеобразие рассказа "Судьба человека" Книга о войне которая меня взволновала (Шолохов «Судьба человека») Образ и характер Андрея Соколова В чём смысл названия рассказа М. А. Шолохова «Судьба человека» Какую идейную нагрузку несёт образ Ванюшки в рассказе "Судьба человека" Тема чести человеческого достоинства В важные эпохи жизни иногда в самом обыкновенном человеке разгорается искра геройства Судьба человека в годы Великой Отечественной войны (по повести М.А. Шолохова «Судьба человека») Судьба человека в гражданской войне Тема русского характера в рассказе М. А. Шолохова «Судьба человека» Мужчина-сирота и ребенок-сирота в повести «Судьба человека» А был он лишь солдат Солдатами не рождаются Судьба русского человека в годы войны Судьба человека. Сцена допроса Андрея Соколова Мюллером (анализ эпизода из рассказа М.А. Шолохова «Судьба человека») Проблематика рассказа Михаила Шолохова «Судьба человека» Как вы понимаете слово «судьба» Воплощение русского характера эпохи в рассказе «Судьба человека» "Тема человеческой судьбы в одном из произведений русской литературы." Шолохов.М.А. - Судьба человека Фольклорные элементы поэтики в рассказе «Судьба человека» Прошедший все круги ада (рассказ Шолохова «Судьба человека») «Защита Родины есть защита и своего достоинства» (Н. К. Рерих) (по рассказу М. Шолохова «Судьба человека») Правда о войне в рассказе Шолохова «Судьба человека» Смысл названия рассказа Шолохова «Судьба человека» «Судьба человека» М.А.Шолохов «Во время мира сыновья хоронят отцов, во время войны отцы хоронят сыновей» О названии рассказа «Судьба чело­века» Судьба человека,судьба народная Образ воина в рассказе Михаила Шолохова “Судьба человека” Анализ произведения Эпизоды наиболее важные для раскрытия характера Андрея Соколова главного героя рассказа Тема чести и человеческого достоинства в одном из произведений русской литературы (По рассказу "Судьба человека")

Муниципальное общеобразовательное учреждение

"Основная общеобразовательная школа села Зипуново".

по литературе.

Выполнил

ученик 9 класса

Пешин Александр.

Бабкина Евгения Николаевна.

Председатель экзаменационной комиссии

Ассистент

2007-2008 уч. год.

1. Введение. стр. 3

2. Изображение русского народного характера

в рассказе М.Шолохова "Судьба человека".

2.1 Особенности композиции произведения. стр. 5

2.2 В образе Андрея Соколова сосредоточены лучшие черты

характера русского человека. стр. 7

2.3 Сила главного героя – в тесном единении с народом. стр. 10

3. Заключение. стр. 11

4. Литература. стр. 12

5. Приложение. стр. 13

Итоговая аттестационная работа

по литературе.

Изображение русского народного характера в рассказе М.Шолохова "Судьба человека".

Да, вот они, русские характеры.

Кажется, прост человек,

а придет суровая беда,

в большом или малом, и

поднимается в нем великая сила – человеческая красота.

А. Н. Толстой.

Введение.

В Великую Отечественную войну основным героем большинства произведений становится простой человек, вчерашний герой труда, сражавшийся за свободу и независимость своей Родины.

Война для советских людей стала их жизнью, их тяжким, но необходимым трудом. И потому-то он, русский человек, извечный труженик, не дрогнул перед суровым ликом испытаний.

Рассказы и повести, создававшиеся в ходе Великой Отечественной войны, буквально впитывали в себя дыхание документа, а то и оперативную сводку с места событий. Нередко домысел уступал место жгучей правде, которая к тому же была выше любой фантазии. Чувство историзма, донельзя обостренное в художнике, позволяло переплавить документ, оперативную сводку, информацию в художественное свидетельство жизни народа в огне войны.

В будничном и внешне неприметном факте, явлении, событии открывалось то значимое и значительное, особенное и непреходящее, что составляло сущность нашей жизни.

Органично связан с такими произведениями и вместе с тем качественно отличен от них рассказ Михаила Александровича Шолохова «Судьба человека», созданный писателем спустя десять лет после победного завершения Великой Отечественной войны. Рассказ запечатлел войну в новом ее измерении и осознании, когда на первый план выдвинулась не задача мобилизации духа соотечественников в схватке с врагом, а искреннее сострадание народной беде, разделенной на частные человеческие судьбы. Рядовой человек в рассказе Шолохова оказывается главной фигурой, героем времени и народной трагедии. Исполненный высокого гуманизма и сострадания, рассказ-исповедь стал выдающимся явлением в отечественной литературе.

А история его создания, по разным свидетельствам, предстает таковой.

Прибыв в субботу 8 декабря 1956 года в Москву, Михаил Александрович прямо с вокзала позвонил в «Правду» и предупредил, что скоро приедет в редакцию со своим новым рассказом. В шесть часов вечера в кабинете главного редактора он стал читать собравшимся сотрудникам начало рассказа. Прервав неожиданно чтение, заметил: «Это то, что успел написать… А дальше будет так…» И он продолжил связный рассказ уже без текста, по памяти. Пообещав завершить рассказ до Нового года, он сдержал свое слово. 29 декабря 1956 года Шолохов прочитал сотрудникам «Правды» рассказ целиком. А уже через день – 31 декабря 1956 года – в «Правде» вышла первая половина рассказа, а 1 января 1957 года – его окончание.

Сам же замысел возник в первый послевоенный год, когда писатель встретился с прототипом Андрея Соколова. С ним был мальчик, которого он звал сынком. И в минуты ожидания парома через Дон у них – у автора, принятого новым знакомым за «брата-шофера», и у встреченного им сутуловатого человека – завязалась беседа, из которой и вызрел в душе художника рассказ «Судьба человека».

Цель моей аттестационной работы .

Изучение творческой истории рассказа М.А.Шолохова «Судьба человека» и характеристика значительного, весомого образа Человека, Воина и Труженика.

Задачи:

а) отметить особенности шолоховского мастерства – умение передавать самые сложные душевные переживания человека, переносящего лишения и невзгоды, через внешние, подчас еле заметные проявления – жест, мимику, короткое слово;

б) выявив смысл заглавия рассказа, проанализировать мужество, стойкость, цепкость в борьбе за жизнь, умение любить и дружить воина и труженика Андрея Соколова.


Особенности композиции произведения.

Своеобразна композиция шолоховского произведения. По своей форме оно представляет рассказ в рассказе.

Повествование рассказчика обрамляется авторским зачином и краткой концовкой. Основной драматизм повествования заключен в центральной части произведения – в рассказе Андрея Соколова. Авторский зачин носит черты эпического повествования, а концовка является своеобразным лирическим отступлением, в котором автор выражает кровную связь с судьбой своих героев.

Рассказ от первого лица придает произведению характер исповеди и позволяет писателю, сохраняя колорит обыденности, проникнуть в глубину духовного мира героя.

Обрамление, в котором звучит голос повествователя, подготавливает встречу с героем, ставившим нас на определенную точку зрения, заставляет увидеть в жизни и людях то, что может быть, в других обстоятельствах не привлекло бы к себе внимания. Заметим также, что повествователь время от времени прерывает рассказчика то репликой, то небольшим лирическим отступлением, то зарисовкой природы, – как бы своеобразным лирическим аккомпанентом к рассказу.

Разбирая вступительную часть произведения, обратим внимание на суховатое, почти деловое его начало. Дело происходит в послевоенную весну, в конце марта 1946 года. Автор едет в станицу Букановскую, за шестьдесят километров. Выезжает с товарищем до восхода солнца на паре лошадей. Через шесть часов путники добрались до переправы через речку Еланку, которая возле хутора Моховского разлилась на целый километр. Еще через час путешествия на ветхой лодочке повествователь переправился на другой берег Еланки. Присев на поваленный плетень, сунул руку в правый карман ватной стеганки, обнаружил размокшую пачку «Беломора» и стал сушить на солнце влажные, побуревшие папиросы…

Как видим, рассказ начинается просто, «обычно», ведется неторопливо. Точно указывается название хуторов, речушек, количество преодоленных километров. Зачем?

Шолохов стремится к достоверности, к правдивости, к созданию впечатления обыденности, даже ординарности происходящего. Вместе с тем отмечаем продуманность каждой подробности картины.

Повествователь говорит о своей одежде (солдатские ватные штаны, стеганка, старая солдатская ушанка), упоминает о машине, которую шофер пригнал из хутора. Но именно по одежде и по тому, что рядом с ним находится машина, Андрей Соколов принял автора за «своего брата – шофера» и откровенно разговорился с ним.

Задержимся на лирическом мотиве, который дважды звучит во вступлении: «От воды тянуло сыростью, терпкой горечью гниющей ольхи (опять точность: не просто дерева, а ольхи), а с дальних прихоперских степей, тонувших в сиреневой дымке тумана, легкий ветерок нес извечно юный, еле уловимый аромат недавно освободившейся из-под снега земли». И: «это был первый после зимы по-настоящему теплый день. Хорошо сидеть на плетне вот так, одному…» Этим негромким мотивом, создающим настроение покоя, тишины, умиротворенности, завершается вступительная часть рассказа.

Характерно, что появление героя в рассказе тоже как будто не предвещает ничего особенного и не нарушает колорита обычной жизни, воссозданной Шолоховым: «Вскоре я увидел, как из-за крайних дворов хутора вышел на дорогу мужчина. Он вел за руку маленького мальчика, судя по росту лет пяти-шести, не больше». Что здесь необычного?

Отмечу, что и по виду Андрей ничем не отличается от многих своих сверстников, разве ростом и сутуловатостью. У него большие темные руки – руки труженика. Одет он плохо: в защитных летных штанах, в прожженном ватнике, в изъеденных молью носках, у него «тощий» вещевой мешок – видно, не сладко живется прохожему. Он достает потертый кисет, и по вышитой надписи на кисете мы узнаем, что перед нами, очевидно, бывший фронтовик.

Яркая художественная деталь подчеркивает, что за обыденностью, ординарностью, внешней неприметностью кроются большие человеческие трагедии: «Я сбоку взглянул на него, и мне стало что-то не по себе… Видали вы когда-нибудь глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть? Вот такие глаза были у моего случайного собеседника …».


В образе Андрея Соколова сосредоточены лучшие черты

характера русского человека.

Жизнь Андрея Соколова до войны была типичной для многих миллионов тружеников. До женитьбы он был совершенно одинок. В первое время после женитьбы кое-когда ему приходилось выпивать с товарищами, и выпивать много (своеобразный «опыт» потом сказался при поединке с Мюллером); когда появились дети, он нашел в себе силы «отколоться» от товарищей и прекратить выпивки, семейная жизнь пришлась Андрею по душе и разбудила в нем лучшие чувства.

«Работал я эти десять лет и день и ночь, – рассказывал Андрей Соколов. – Зарабатывал хорошо, и жили мы не хуже людей. И дети радовали, все трое учились отлично, а старшенький Анатолий, оказался таким способным к математике, что про него даже в центральной газете писали».

О себе Андрей говорит скупо, сдержанно, но мы чувствуем, какое волнение охватывает этого с виду сурового человека. Речь его прерывается, не хватает слов, да и глубокая внутренняя чистота, целомудрие, скромность не позволяют герою обнаружить каждое движение своей души. «Я слышал, – пишет автор, – как у него что-то клокочет и булькает в горле. Ни слезинки не было видно в словно помертвевших «потухших глазах». «Он сидел, понуро склонив голову, только большие, безвольно опущенные руки мелко дрожали, дрожал подбородок, дрожали твердые губы…» Андрей попытался свернуть папиросу, но газетная бумага рвалась, табак сыпался на колени…

Обратив внимание на то, что рассказ о жизни героя до войны и эпизод прощания с Ириной занимает приблизительно одинаковое количество страниц, ясно понимаем, какое значение придает этому эпизоду автор.

«До самой смерти, до последнего моего часа, помирать буду, а не прощу себе, что тогда ее оттолкнул!..» – вспоминает Андрей о жене Ирине. В этих словах – и стыдливая нежность, и душевная чуткость, и беспощадность к себе.

… Воевал Соколов самоотверженно, всегда ощущая себя частью великой Советской Армии. В самый напряженный момент боя командир послал Соколова доставить боеприпасы на линию фронта. Но в машину попал тяжелый снаряд, и контуженный Андрей оказался в плену…

Спустя десятилетие после окончания Великой Отечественной войны найдено много документов о героическом поведении советских военнопленных в фашистских лагерях смерти. В лагерях Заксенхаузе, Равенсбрюк и многих других были организованы группы советских людей, помогавшие своим товарищам перенести ужасы плена и выжить.

Поэтическим выражением могучего духа советских людей, оказавшихся в фашистской неволе, явилась знаменитая « Моабитская тетрадь» Мусы Джалиля, созданная им в нацистском застенке:

Нет, врешь, палач, не встану на колени,

Хоть брось в застенок, хоть продай в рабы!

Умру я стоя, не прося прощенья,-

Хоть голову мне топором руби!

В рассказе Андрея Соколова о плене все время подчеркивается мысль о солидарности советских людей в плену, о их мужестве и героизме.

И били, и убивали, и сжигали фашисты советских людей: «били за то, что ты – русский, за то, что ты на белый свет еще смотришь, за то, что на них, сволочей, работаешь. Били за то, что не так взглянешь, не так ступнешь, не так повернешься… Били запросто, для того, чтобы когда-нибудь да убить до смерти, чтобы захлебнулся своей последней кровью и подох от побоев…» Но враги бессильны были убить в советских людях человеческое достоинство, веру в бессмертие своего народа.

Во всей послевоенной литературе нет, пожалуй, сцены, равной по своей силе поединку Андрея Соколова с фашистом Мюллером. В сцене этого поединка звучит гимн советскому солдату-герою, который вызывает уважение даже у такого зверя, каким был Мюллер.

Характерно, что, идя на верную смерть, Андрей, прежде всего, думает не о себе, а об Ирине и детях. Может показаться, что в сцене столкновения с Мюллером Андрей не проявил особенного геройства, во всяком случае, в «традиционном» смысле этого слова. Он не вступил в драку с врагом, не скрыл от него ценою жизни военную тайну, да ему и нечего было скрывать. Ему налили несколько стаканов водки, и он, отказавшись сначала, выпил затем все, что ему предлагали. Правомерно ли говорить в этом случае о героизме Соколова?

Мне кажется, что сцена столкновения с Мюллером – поединок врагов, своеобразная психологическая дуэль, требующая от героя неимоверного напряжения воли и всех физических и душевных сил. С одной стороны – вооруженный, сытый, упивающийся властью самодовольный фашист, давно привыкший к мысли, что ему все дозволено. С другой – безоружный, бесправный, еле держащийся на ногах, лишенный даже своего имени военнопленный, №331. И вот этот человек бросает в лицо наглому врагу слова о жестоких условиях жизни в лагере. Голодный, не в силах оторвать глаз от богатых яств на столе пирующих фашистов, он отказывается пить за победу немецкого оружия, а когда все же соглашается выпить «за свою погибель и избавления от мук», то не притрагивается к хлебу: «Захотелось мне им, проклятым, показать, что хотя я и с голоду пропадаю, но давиться ихней подачкой не собираюсь, что у меня есть свое, русское достоинство и гордость, и что в скотину они меня не превратили, как ни старались.»

Фашистские изверги признали, что силой своего могучего духа их победил этот измученный, истощенный русский солдат. И комендант Мюллер сказал: «… ты – настоящий русский солдат. Ты храбрый солдат. Я – тоже солдат и уважаю достойных противников».

Шолохов, вопреки мнению некоторых критиков, избегает однотонности, плакатности в обрисовке врагов, отчего правда художественного изображения становится глубже.

Выходя от фашистов и все еще ожидая выстрела в спину, Соколов думает не о себе, а о своих товарищах. И когда он с великим трудом добрался до барака, то на вопрос, как делить хлеб, полученный от Мюллера, ответил: «Всем поровну!»

До глубины души трогают строки о том, как умирающие с голоду пленные делили суровой ниткой принесенный Андреем хлеб и сало. «Досталось каждому хлеба по кусочку со спичечную коробку, каждую крошку брали на учет, ну, а сало, сам понимаешь, - только губы помазать. Однако поделили без обиды…»

Андрей Соколов пробыл в плену до 1944 года. К этому времени «наши своротили Германии скулу набок» и военнопленных стали использовать по специальности. Соколов стал работать шофером: возил немца-инженера на строительство дорог и оборонительных сооружений. И здесь Соколов не оставляет мысль о побеге. Когда его послали в прифронтовую полосу, он решил осуществить свое намерение. Но и здесь он думает о том, чтобы помочь нашим войскам, – он решает прихватить с собой немецкого офицера с документами. Побег был осуществлен. Сведения, полученные от гитлеровца-майора, оказались очень важными. Соколова представили к награде.

Вернувшись из плена, Андрей узнает о гибели жены и дочек. А в День Победы, 9 мая 1945 года, погиб на фронте его сын Анатолий. Тяжелым было расставание с сыном: «Товарищи – друзья моего Анатолия – слезы вытирают, а мои невыплаканные слезы, видно, на сердце засохли. Может, поэтому оно так и болит».


Сила главного героя – в тесном единении с народом.

Пройдя все ужасы фашистского плена, потеряв семью и дом, не пал духом Андрей Соколов, не окаменело его сердце, не заслонило его личное горе трагедию народа.

Уже после демобилизации в небольшом городке Урюпинске встречает Соколов маленького, оборванного мальчика Ваню и узнает, что у него нет родителей – отец убит на фронте, а мать погибла в дороге. «Закипела тут во мне горючая слеза, и сразу я решил: «Не бывать тому, чтобы нам порознь пропадать! Возьму его к себе в дети!»

Нельзя без волнения и невольных слез читать строки, где Шолохов передает радость мальчика, услышавшего от Андрея Соколова признание, что тот его отец: «Боже мой, что тут произошло! Кинулся он ко мне на шею, целует в щеки, в губы, в лоб, а сам, как свиристель, так звонко и тоненько кричит, что даже в кабинке глушно: « Папка, родненький! Я знал! Я знал, что ты меня найдешь! Все равно найдешь! Я так долго ждал, когда ты меня найдешь! …»

В любви к мальчику нашел Андрей Соколов преодоление своей личной трагедии. Эта любовь сделала его жизнь осмысленной и целенаправленной.

И эта любовь вселяет уверенность в то, что и маленький человек, воспитанный им, вырастет в стойкого борца, который все сможет вынести ради великой любви к своей матери-Родине: «И хотелось бы думать, что этот русский человек, человек несгибаемой воли, выдержит все, и около отцовского плеча вырастет тот, который, повзрослев, сможет все вытерпеть, все преодолеть на своем пути».


Заключение.

«Судьба человека».

Не случайно так назвал свой рассказ Михаил Александрович Шолохов.

Не судьба Андрея Соколова, а именно судьба человека. По сути, в этом факте выражен основной закон подлинного художественного исследования бытия, который исповедовали и исповедуют большие художники.

Вот почему в «Судьбе человека» почти нет частной истории или какого-то частного происшествия. Напротив, частная жизнь Андрея Соколова вобрала в себя глубоко типичное из жизни миллионов людей, что и позволило Шолохову осмыслить личную жизнь героя в свете трагического существа самой эпохи.

Заметим, что в конце рассказа автор на мгновение как бы отстраняется от данных, конкретных героев, и данного, конкретного конфликта: не Андрей Соколов и Ванюшка, а «два осиротевших человека» , поставленных и оставленных историей перед лицом гигантской катастрофы, если хотите – перед вечностью («две песчинки, заброшенные в чужие края военным ураганом невиданной силы» ). Поэтому, я думаю, правы те литературоведы, которые считают, что мысль Шолохова в рассказе движется от судьбы человека к судьбе человечества.

Но есть и другой смысл в названии рассказа. С полным правом можно утверждать, что в лице Андрея Соколова мы видим настоящего человека в самом благородном смысле этого слова, или, говоря языком Горького, Человека с большой буквы.

Михаил Александрович Шолохов – великий гуманист своего времени, писатель высокого художественного мастерства, который сумел проникнуть в самые глубины народной жизни и с огромной любовью выписать народные характеры, воплотив в них прекрасные душевные качества. Образы, им созданные, полны жизненной правды и могучей выразительности.


Литература

1. А.А.Журавлева. "Михаил Шолохов". Москва 1975 год.

2. М.А.Шолохов. "Судьба человека". Москва 1984 год.

3. Литература. Учебник- практикум. 9 класс. Москва 2001 год.

4. Т.А.Ладыженская. "Развивайте дар слова". Москва. Просвещение 1986 год.

5. М.А.Шолохов. Рассказы. Москва. 2002 год.

7. Жизнь и творчество М.Шолохова. Москва 1980 год.

8. Сборник "Рассказы и повести о Великой Отечественной войне". Москва. "Художественная литература". 1989 год.


Кадр из фильма "Судьба человека" по рассказу М.Шолохова.

Постановка С.Бондарчука. 1959 год.

Андрей Соколов – Сергей Бондарчук, Ванюшка – П.Борискин.

Андрей Соколов у коменданта Мюллера.

Отец и сын.

"Судьба человека". Художник О.Г.Верейский.